Господин Харрис всегда казался идеальным соседом.
Дружелюбный, но не навязчивый, всегда махал рукой, когда я проходила мимо, и ухаживал за своим идеально подстриженным газоном.
Мы не были близкими друзьями, но ладили достаточно хорошо – перекидывались парой слов, когда случайно оказывались на улице одновременно.
У меня никогда не было повода сомневаться в нем.
До того самого вечера.
Было поздно, и я вышла на улицу, чтобы ответить на звонок.
Прохладный вечерний воздух делал каждый звук отчетливее, и именно тогда я услышала голоса из его сада.
«Слушай, мне все равно, сколько времени прошло», – сказал мужчина тихим, но напряженным голосом.
«Ты не можешь просто делать вид, что этого никогда не было.»
«Я не делаю вид», – ответил господин Харрис, его голос был непривычно дрожащим.
«Но зачем снова ворошить это, после всех этих лет? Какой в этом смысл?»
«Какой смысл? Дело в том, что ты разрушил жизни людей. Ты обязан сказать правду.»
Я застыла.
О чем они говорили?
Наступило долгое молчание.
Потом господин Харрис тяжело вздохнул.
«Я был молод. Глуп. Я думал, что это навсегда останется в прошлом.
Но я не хотел никому причинять боль.»
В прошлом?
Причинить кому-то боль?
Холод пробежал у меня по спине.
Я не хотела подслушивать, но было невозможно не услышать.
Младший мужчина, которого я теперь узнала как его сына, снова заговорил.
«Мама узнала, знаешь ли. Она просто никогда тебе не говорила.»
Голос господина Харриса сорвался.
«Она знала?»
«Она знала. И она тебя простила.
Но это не значит, что мы должны сделать то же самое.»
Я быстро закончила разговор по телефону и, затаив дыхание, прокралась обратно в дом.
Мое сердце бешено колотилось.
Господин Харрис – добрый, мягкий господин Харрис – сделал что-то ужасное.
И теперь я не могла это развидеть.
На следующее утро я уже не могла смотреть на него так же, как раньше.
Когда я увидела, как он поливает свои растения, я замешкалась, прежде чем помахать ему рукой.
Заметил ли он это?
Догадывался ли, что я все слышала?
Прошли дни, и мое любопытство стало слишком сильным.
Я встретила другую свою соседку, миссис Доусон, пожилую женщину, которая жила на этой улице уже десятилетиями.
«Эй, ты много знаешь о прошлом господина Харриса?» – спросила я небрежно.
Она посмотрела на меня многозначительно.
«О, ты имеешь в виду тот самый скандал?»
Скандал?
Я постаралась сохранить спокойствие.
«Я, возможно, что-то слышала… Что случилось?»
Она слегка наклонилась вперёд. „В то время Харрис был настоящим обольстителем.
Но оказалось, что он очаровывал не только свою жену.
Ходили слухи – особенно один, о женщине, у которой был ребёнок, подозрительно похожий на него.“
У меня сжался желудок.
„Никто никогда не смог ничего доказать“, – продолжила она.
„Но скажем так: некоторые люди на этой улице так и не смогли ему этого простить.
И раз уж ты заговорила об этом – недавно я видела у него молодого человека. Казался довольно взволнованным.“
Я кивнула, пытаясь всё осмыслить.
Значит, вот что я слышала. Ни преступления, ни тёмной тайны – просто старик, столкнувшийся с последствиями своего прошлого.
Но внезапно я уже не знала, что о нём думать.
Тем вечером я снова вышла на улицу, и на этот раз мистер Харрис сидел на своей веранде и смотрел в небо.
Я не знаю, что на меня нашло, но я подошла к нему.
„Могу я присесть?“
Он выглядел удивлённым, но кивнул.
Несколько минут мы просто сидели в тишине.
Потом я заговорила. „Я кое-что слышала… о том, что произошло. Прости, если это слишком личное.“
Он усмехнулся сухо. „Я уже догадался, что ты об этом слышала.“
Я поколебалась, прежде чем спросить: „Ты сожалеешь?“
Он глубоко вздохнул. „Каждый чёртов день.“
И впервые с того момента, как я случайно подслушала тот разговор, я перестала видеть в нём просто человека с идеальным газоном и дружеским жестом – а увидела человека, со всеми его ошибками и тяжестью прошлого.
И каким-то образом это изменило всё.
