Сочельник должен быть волшебным, но для меня он часто становился болезненным напоминанием об утраченной любви. Три года назад я отдала свое пальто бездомной женщине с такими знакомыми глазами, что я замерла. В это Рождество она вернулась к моей двери, держа в руках серый чемодан и улыбаясь так, что я не могу забыть.
Я не ожидала, что открою дверь и увижу ее снова. Женщина, которой я помог по прихоти, теперь неузнаваемая, принесла не только благодарность, но и историю, от которой я потерял дар речи.
Рождество всегда было главным событием года для нас с моей женой Дженни.
Мы начали встречаться в старших классах школы, и она все еще была той девушкой, которая заставит вас улыбнуться, даже не пытаясь. Ее смех мог в считанные секунды избавить от плохого дня, а ее присутствие превращало каждый момент в заветное воспоминание.
«Помнишь, как ты поскользнулся на льду, пытаясь произвести на меня впечатление?» — дразнила она, и ее улыбка заставляла меня смущаться.
«Эй, я не падал. Я стратегически стоял на коленях, чтобы завязать шнурки», — отвечал я, вызывая ее смех.
Наша любовь окрепла в колледже и в браке, и даже жизнь бросала нам вызовы. Самая большая из них? Мы не могли завести детей. Несмотря на то, что мы перепробовали все варианты, это было просто невозможно.
«Ты же знаешь, что для счастливой жизни дети не нужны, правда?» сказала мне Дженни однажды вечером, крепко держа меня за руку.
«Я знаю. Но это несправедливо по отношению к тебе», — ответил я с тяжелым чувством вины в голосе.
«Дело не в справедливости. Дело в нас. И у меня есть все, что мне нужно», — сказала она, ее голос был ровным.
Это была Дженни. Всегда превращала жизненные разочарования в нечто прекрасное.
Мы проводили годы в путешествиях, создавали традиции и делали воспоминания. Будь то автопутешествие по горам или тихий вечер за просмотром старых фильмов, мы жили друг для друга.
Но пять лет назад все изменилось.
До Рождества оставалось три дня, и мы готовились к семейной вечеринке, которую устраивали каждый год.
Дженни составила список необходимых подарков, и мы решили встретиться в торговом центре после работы, чтобы закончить покупки.
«Не забудь захватить оберточную бумагу из пятого прохода. Ты же знаешь, мне нравится та, что с маленькими снеговиками», — напомнила она мне по телефону.
«Я понял, Дженни. Ты ведешь себя так, будто я не знаю твоих рождественских причуд спустя 20 лет».
«Просто хочу убедиться, мистер Забывчивость. Увидимся в торговом центре через час», — сказала она, ее голос был теплым.
Приехав в торговый центр, я ждал ее на нашем обычном месте возле фонтана. Но она не появлялась. Сначала я подумал, что, возможно, ее задержали пробки, но тут зазвонил телефон.
«Это мистер Люк?» — спросил мужской голос.
«Да», — ответил я, мой желудок сжался в комок.
«Я звоню из больницы. Ваша жена попала в аварию, сэр. Вам нужно немедленно приехать».
На этом мой мир остановился.
Когда я добрался до больницы, было уже слишком поздно. Дженни скончалась.
В один момент я покупал оберточную бумагу для нашей рождественской вечеринки, а в другой — сидел в стерильной больничной палате, держал ее холодную руку и плакал так, как никогда раньше.
Ее больше не было. Моей лучшей подруги, моего партнера, моего всего. Ее забрали за три дня до Рождества.
В тот день Рождество утратило для меня свое волшебство. Я отменила вечеринку, убрала украшения обратно на чердак и провела праздник, глядя в потолок и думая, как я буду жить без нее.
Самое ужасное? Я так и не попрощался с ней.
Дни, прошедшие после ее смерти, были сплошной чередой горя и пустоты. Я окружил себя работой, избегая тишины нашего дома.
Вместо того чтобы идти домой после работы, я заходил в бар или сидел в офисе, притворяясь, что у меня еще есть дела. Я был готов на все, лишь бы не входить в тихий дом, который кричал о ее отсутствии.
В это время мои друзья изо всех сил пытались подтолкнуть меня к тому, чтобы я жил дальше.
«Люк, ты еще молод. Ты не можешь провести остаток жизни в одиночестве», — сказал мой приятель Грег как-то вечером, когда мы потягивали пиво в местном баре.
«Может быть, и нет, но я не готов выкладываться на полную. Пока нет», — ответил я, в глубине души понимая, что „пока нет“, скорее всего, означает „никогда“.
Первое Рождество после смерти Дженни было невыносимым. Я не мог заставить себя повесить ни одного украшения или даже взглянуть на рождественские гирлянды, развешанные по всему району.
Это было постоянное напоминание о том, что я потерял.
Но со временем я нашел утешение в помощи другим.
Дженни всегда верила в доброту, и это была одна из многих причин, по которым я ее любил. Чтобы почтить ее память, я начал работать волонтером и жертвовать нуждающимся. Видя улыбки на лицах незнакомых людей, я ощущала радость, которую когда-то испытывала.
Через два года после смерти Дженни снова наступило Рождество.
Я делал все возможное, чтобы не отвлекаться от дел в этот сезон, но однажды вечером, идя домой с пакетами покупок, я увидел ее.
Женщина сидела на углу, закутавшись в несочетаемую одежду, ее тонкая фигура дрожала от холода. Ей было не больше сорока, но жизнь явно взяла свое.
Мое внимание привлек не только ее растрепанный вид. Это были ее глаза.
Было в них что-то такое, что заставило меня остановиться на месте. Они напомнили мне глаза Дженни.
Глубокие, добрые и до боли знакомые.
Я осторожно подошел, не зная, что сказать. «Эй, вам не нужно чего-нибудь теплого поесть?»
Она подняла на меня испуганный взгляд.
«Я… я в порядке», — сказала она, хотя ее дрожащее тело выдавало ее слова.
Я положил один из пакетов с покупками рядом с ней.
«Возьмите это. Здесь немного, только продукты. А здесь…» Я стянул с себя пальто и накинул ей на плечи.
Ее глаза наполнились слезами. «Я не могу взять это. Вы меня даже не знаете».
«Похоже, вы нуждаетесь в нем больше, чем я», — сказал я.
«Спасибо», — сказала она, крепко сжимая пальто. «Я не знаю, как отблагодарить вас».
«Тебе и не нужно. Просто оставайтесь в тепле», — ответил я, доставая из кармана листок бумаги и записывая на нем свой адрес и номер телефона. «Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, просто позвони мне».
«Спасибо, — прошептала она дрожащими от холода губами.
Когда я уходил, меня охватило странное чувство покоя. Это было не так уж много, но мне казалось, что Дженни хотела бы, чтобы я это сделал.
Со временем жизнь стала казаться легче. Я все еще скучал по Дженни каждый день, и мелочи навевали воспоминания. Но я смирился с тем, что ее больше нет, и нашел цель в том, чтобы нести ее дух доброты дальше.
Затем, через пять лет после смерти Дженни, моя жизнь снова изменилась.
Был канун Рождества, и я заворачивала последние подарки, когда раздался звонок в дверь. Я никого не ждала, поэтому решила, что это, скорее всего, соседи.
Но когда я открыла дверь, то замерла.
Там стояла та самая женщина, которой я помог три года назад. Только на этот раз она выглядела совершенно иначе.
Исчезли поношенная одежда и угрюмое выражение лица. Ее волосы были аккуратно уложены, осанка была уверенной, а в руках она держала серый кейс.
На мгновение я не узнал ее.
«Я вас знаю?» осторожно спросил я.
Она улыбнулась, ее глаза сморщились в уголках. «Вы помогли мне три года назад, в канун Рождества».
«О», — сказал я. «Теперь я вспомнил… Что вам нужно?»
«Ничего», — пожала она плечами. «Я пришла поблагодарить вас».
Ее слова ошеломили меня. Прежде чем я успел ответить, она протянула мне серый футляр.
«Что это?» спросил я.
«Кое-что, что может все объяснить», — ответила она с теплой улыбкой.
Я пригласил ее войти, все еще не оправившись от шока, вызванного тем, что я снова увидел ее.
Она вошла в гостиную, украшенную скромной рождественской елкой и декорациями. Это был небольшой кивок в сторону праздничного настроения, которое я постепенно вернул себе за эти годы.
«Могу я предложить вам кофе или чай?» спросила я, стараясь выровнять голос.
«Кофе было бы здорово, спасибо», — ответила она.
Пока кофе варился, я не сводил с нее взгляда. Преображение было поразительным. Исчезла та хрупкая женщина, которую я видел на улице. На ее месте стояла энергичная и полная жизни женщина.
Как только мы устроились на диване с нашими кружками, она положила серый футляр на кофейный столик.
«Прежде чем я расскажу вам, что внутри, я должна поделиться своей историей», — сказала она. «Она длинная, но она объяснит, почему я здесь».
Я кивнул. «Не торопитесь».
«Меня зовут София, — начала она. «Несколько лет назад я руководила небольшой, но успешной компанией, и все шло прекрасно, пока мой партнер не предал меня. Я доверяла ему все, но он подделал документы и перевел бизнес на свое имя. Когда я с ним столкнулся, он не стал отрицать свою вину. Вместо этого он выгнал меня и из компании, и из нашего дома».
Я нахмурилась. «Это ужасно. Неужели никто не помог вам?»
«Никто мне не поверил», — покачала она головой. «Он был очарователен и убедителен, а у меня ничего не было. Ни денег, ни жилья. Я пыталась дать отпор законным путем, но не могла позволить себе адвоката. В течение нескольких месяцев я потеряла все и оказалась на улице».
Ее руки слегка дрожали, когда она продолжала. «К тому времени, когда вы меня увидели, я достигла дна. У меня не осталось никакой надежды. Но потом… появился ты».
«Это было всего лишь пальто и немного продуктов», — сказала я. «Любой человек поступил бы так же».
«Нет», — твердо сказала она, встретившись с моими глазами. «Это было не просто так. Это был первый акт доброты, который я испытала за последние годы. Вы дали мне надежду. И эта надежда подтолкнула меня к тому, чтобы снова бороться».
Она рассказала, что почувствовала мотивацию, когда я помог ей и обратился в организацию по оказанию юридической помощи, пообещав адвокатам значительную долю от сделки, если они выиграют ее дело. Это была авантюра, но она окупилась.
После нескольких лет судебных тяжб она наконец восстановила свое имя как законного владельца бизнеса.
«Мой бывший партнер был осужден за мошенничество и приговорен к тюремному заключению», — сказала она, ее голос был ровным. «Вскоре после этого я продала компанию и начала новую главу. Но я никогда не забывала о том, что вы сделали для меня. Вы напомнили мне, что в этом мире еще есть хорошие люди».
Я растерялся. «Я… я не знаю, что сказать. Я рада, что у вас все наладилось».
Она улыбнулась, ее глаза наполнились благодарностью. «Есть еще кое-что», — сказала она, кивнув в сторону серого кейса.
Я заколебался, прежде чем открыть его.
Внутри лежал красиво украшенный торт и чек на 100 000 долларов.
«София, я…» начала я, — «Я не могу принять это. Это слишком много».
«Это не только для тебя», — мягко сказала она. «Это для того, чтобы ты продолжал делать то, что ты делал. Помогать другим. Используй его так, как считаешь нужным».
Слезы навернулись мне на глаза.
«Это значит больше, чем вы думаете», — сказала я, мой голос сорвался. «Спасибо».
Когда она собралась уходить, я спросил: «Не хотите ли остаться на кофе и десерт? Я хотел бы вам кое-что рассказать».
«С удовольствием», — улыбнулась она.
За чашкой кофе я рассказал ей о Дженни и о том, как ее вера в доброту вдохновила меня на помощь другим. София продолжала улыбаться, пока я рассказывал ей все о Дженни.
В тот вечер, когда на заднем плане мягко светились рождественские огни, я понял нечто глубокое. Доброта Дженни продолжала жить не только в моих действиях, но и в том эффекте, который она вызвала.
Иногда даже самые незначительные жесты могут изменить жизнь. А в данном случае все прошло по кругу.
Если вам понравилось читать эту историю, вот еще одна, которая может вам понравиться: Сочельник всегда таил в себе груз, который я никак не мог сбросить. Когда я скользнул на заднее сиденье такси, мир вокруг меня погрузился в сон, и я позволил ему это сделать. Когда я проснулась, то увидела не дом, а холодную заброшенную комнату.
