Мой покойный дедушка, человек, который рассказывал истории о закопанных сокровищах и обещал мне целый мир, оставил мне самое большое разочарование: пыльную, старую пасеку.
Кто оставляет своему внуку сарай, полный насекомых?
Это жестокое наследство стало пощёчиной, пока однажды я не заглянула в ульи.
Это было обычное утро. Тётя Дафна посмотрела поверх своих очков на беспорядок на моей кровати.
«Робин, ты уже собрала свою сумку?»
«Я пишу сообщение Хлое,» — пробурчала я и спрятала телефон.
«Скоро время автобуса! Поторопись!» — сказала тётя Дафна, запихивая книги в мою сумку.
Я посмотрела на часы. 07:58. «Ух, хорошо,» — вздохнула я и встала с кровати.
Она протянула мне рубашку, выглаженную и готовую.
«Это не то, чего твой дедушка ожидал от тебя, знаешь ли.
Он верил, что ты будешь сильной и независимой.
А ульи, которые он тебе оставил? Они сами о себе не позаботятся.»
Я вспомнила времена с дедушкой, мёд, пчёл.
Но сейчас я думала о предстоящем школьном бале и моём увлечении — Скотте.
«Я проверю их, может, завтра,» — сказала я, приводя в порядок волосы.
«Для тебя это ‘завтра’ никогда не наступит.
Дедушка верил в тебя, Робин.
Он хотел, чтобы ты заботилась о пасеке,» — настаивала она.
«Послушай, тётя Дафна,» — резко сказала я.
«У меня есть дела поважнее, чем заботиться о дедушкиных пчёлах!»
Я видела, как лицо тёти Дафны исказилось, а в её глазах появились слёзы.
Но в этот момент автобус уже сигналил, и я выбежала, не обратив внимания на её грустное выражение.
В автобусе мои мысли были о Скотте, а не о пасеке, которую я унаследовала от дедушки Арчи.
«Кому вообще нужна пасека?» — раздражённо думала я о своей ответственности.
Но на следующий день тётя Дафна снова заговорила об этом.
Она ругала меня за то, что я игнорировала свои обязанности и слишком много времени проводила с телефоном.
«Ты под домашним арестом, молодая леди!» — вдруг заявила она, и я, наконец, отвела взгляд от телефона.
«Домашний арест? За что?» — возмутилась я.
«За пренебрежение своими обязанностями,» — ответила она, упомянув заброшенную пасеку.
«Пасека? Эта бесполезная пчелиная ферма?» — насмешливо спросила я.
«Дело в ответственности, Робин. Это то, чего хотел для тебя дедушка,» — сказала тётя Дафна, её голос был наполнен эмоциями.
«Послушай, тётя Дафна,» — возразила я. «Я боюсь, что меня ужалят!»
«Ты наденешь защитный костюм,» — ответила она.
«Немного страха — это нормально, но ты не должна позволять ему останавливать тебя.»
Неохотно я направилась к пасеке.
Подходя к улью, я испытывала одновременно страх и любопытство.
В тяжёлых перчатках я открыла улей и начала собирать мёд, сердце бешено колотилось.
Вдруг одна пчела ужалила мой перчатку.
Я уже хотела сдаться, но во мне вспыхнула решимость.
Я должна была это завершить.
Я должна была доказать тёте Дафне, что я не легкомысленная, безответственная 14-летняя девчонка, за которую она меня принимала.
Во время сбора мёда я обнаружила выцветший пластиковый пакет внутри улья, который содержал выцветшую карту с странными отметками.
Карта напоминала сокровищницу, оставленную дедушкой Арчи.
Взволнованная, я спрятала карту в карман и пошла домой.
Я оставила полуполную банку мёда на кухонной столешнице и улизнула, чтобы отправиться по карте в лес.
Когда я пересекала знакомый лес, я вспоминала дедушкины истории и смеялась над его рассказами.
Когда я вышла на поляну, которая выглядела так, словно она была взята прямо из дедушкиных историй, я не могла сдержать дрожи.
Это было то самое место, о котором он рассказывал в легендах о Белом скитальце леса, что когда-то разжигало моё воображение ребёнка.
И вот оно, прямо как в его рассказах, — старый дом егеря, забытый временем, с облупившейся краской и провалившейся верандой.
«Дедушка всегда приводил нас сюда после сбора мёда, чтобы съесть бутерброды и пироги и рассказать свои невероятные истории,» — думала я, когда на меня нахлынула сладко-горькая ностальгия.
Когда я прикоснулась к старому карликовому дереву возле веранды, я почти услышала игривое предупреждение дедушки:
«Осторожно, малышка.
Давай не будем беспокоить ворчливых гномиков», будто мы снова вернулись в те беззаботные послеполуденные часы.
Я нашла спрятанный старый ключ и открыла хижину, попав в мир, забытый временем.
Воздух был тяжёлым, с затхлым запахом, а пылинки сверкали в слабом солнечном свете.
Там, на пыльном столе, моё внимание привлекла прекрасно вырезанная металлическая шкатулка.
Внутри лежало письмо от дедушки, адресованное только мне:
«Моей дорогой Робин, в этой шкатулке находится особый клад для тебя, но её следует открыть только тогда, когда твой путь действительно завершится.
Ты узнаешь, когда придёт правильный момент. С любовью, твой дедушка.»
Мне не терпелось узнать, что внутри, но последняя просьба дедушки эхом звучала в моей голове:
«Только в конце твоего пути.»
Я просто не могла игнорировать его последний завет.
Я продолжила свой путь через лес, но через некоторое время у меня появилось ощущение, что я заблудилась.
«Эта карта бесполезна,» — поняла я, когда не смогла найти выход из леса.
Я не заметила, как начала плакать.
Но затем я вспомнила что-то важное.
«Дедушка всегда говорил сохранять спокойствие,» — сказала я себе.
«Я не должна сдаваться.»
Затем я услышала звук, как будто где-то вдали треснула маленькая ветка, и это напомнило мне страшные истории из детства.
«Может быть, тётя Дафна была права, предупреждая меня,» — подумала я, оглядываясь в огромном лесу.
Но мысль о дедушкиных советах придала мне достаточно смелости, чтобы продолжать идти, направляя меня через окутывающую дикую природу.
Я глубоко и нервно вдохнула, стараясь мыслить ясно.
Вернуться назад казалось хорошей идеей, но ориентироваться в лесу становилось бы трудно, когда стемнеет.
Там был мост, который дедушка всегда упоминал… возможно, он поможет, подумала я.
Я вытерла слезу и поправила рюкзак.
«Хорошо, Робин,» — прошептала я себе.
«Давай найдём этот мост.»
Но это чувство уверенности длилось недолго.
Солнце садилось, и лес становился угрожающим.
Уставшая, я села под деревом и начала скучать по уютной кухне тёти Дафны.
Мой рюкзак не приносил утешения, напоминая лишь о моей неподготовленности.
В отчаянии я искала еду, но нашла только пару старых крошек от крекеров.
«Соберись, Робин. Найди мост. Найди воду,» — уговаривала я себя, игнорируя голод.
Затем я снова вспомнила дедушкин совет, использовала лечебные травы для ран и продолжила идти, ведомая звуком бегущей воды.
Но река оказалась не тем спокойным ручьём, который я помнила; это был опасный, быстро текущий поток.
Несмотря на коварный путь, я спустилась по скалистому берегу, ведомая отчаянной жаждой.
Подойдя к воде, я встала на колени и зачерпнула прохладную жидкость руками.
Она имела слабый металлический привкус, но в тот момент это был живительный нектар.
Когда я поднялась, меня подвела неустойчивость.
Я поскользнулась и упала в ледяной поток, закричав о помощи.
Мой рюкзак тянул меня вниз.
«Дедушка,» — прошептала я беспомощно.
Мысль о нём принесла проблеск ясности сквозь панику.
Он бы не хотел, чтобы я сдалась.
Он научил меня бороться, быть смелой.
Я решила выбросить рюкзак, но сохранила дедушкину металлическую шкатулку.
Сражаясь с течением, я пыталась добраться до берега, полна решимости не сдаваться.
Мои пальцы задели крепкий ствол дерева, спасательный круг в бушующем хаосе.
Я изо всех сил держалась за него, пока течение бросало меня, как тряпичную куклу.
Наконец, оно выбросило меня, кашляющую и истекающую кровью, на грязный берег.
Я сняла свою мокрую одежду и повесила её на дерево, чтобы она высохла.
Затем мой взгляд упал на металлическую шкатулку, которая, возможно, могла бы помочь мне найти дорогу назад.
Дедушка говорил, что я должна подождать, пока моё путешествие закончится, чтобы открыть её, но я больше не могла ждать.
Внутри я не нашла никакого клада, только баночку мёда и фотографию нас двоих вместе.
Тут я поняла — это путешествие и настоящий клад были в ценности упорного труда, как дедушка всегда говорил.
Слёзы навернулись на глаза, когда я подумала о том, как я игнорировала всю ту мудрость, которую дедушка пытался мне передать.
Я гналась за приключениями и забыла о важных вещах, которым он хотел меня научить.
Я вытерла нос и сказала себе, что пора двигаться дальше, чтобы дедушка мог гордиться мной.
Я начала строить укрытие из веток и листьев под большим дубом.
Оно было примитивным, но вполне подходило на одну ночь.
На следующее утро меня разбудило яркое солнце.
Я пробиралась через лес, держала металлическую шкатулку, как спасательный круг, и думала о дедушке.
Воспоминания о наших совместных рыбалках немного согревали меня.
«Медленно, но уверенно», — почти слышала я его слова.
Я даже начала напевать одну из его любимых песен и чувствовала, будто он рядом со мной.
Когда я увидела мост вдалеке, во мне зародилась надежда.
С уроками дедушки в сердце я не чувствовала себя одинокой.
Но затем лес превратился в запутанный лабиринт, и я начала паниковать.
Как раз когда я думала, что больше не могу идти, я наткнулась на поляну и упала, совершенно измотанная.
Там меня нашла собака, и я услышала голоса: «Вот она!»
Когда я очнулась в больничной палате, я увидела тётю Дафну рядом со мной.
«Прости меня», — сказала я, охваченная раскаянием.
«Мне так жаль, тётя Дафна.»
«Ш-ш, милая. Теперь ты в безопасности», — мягко сказала она.
«Я всё испортила», — воскликнула я.
«Дедушка был прав во всём!»
Тётя Дафна взяла мою руку и улыбнулась.
«Он всегда любил тебя, дорогая.
Даже когда ты сердилась на него, даже когда ты не понимала, почему.
Помнишь, как ты была разочарована, что не получила умные часы всего за несколько недель до его смерти?»
«Я никогда не ценила его или то, что он для меня делал.
Он всегда был рядом для меня.
Дедушка был мне и матерью, и отцом после их смерти.
Но я —»
«Он знал, что ты переосмыслишь всё, дорогая.
Он всегда верил в тебя, даже когда ты не верила в себя.»
В этот момент она потянулась к сумке рядом со своим стулом и достала ярко упакованную коробку.
У меня перехватило дыхание, когда я узнала знакомую синюю обёртку для подарков: ту самую, которую дедушка всегда использовал.
«Это для тебя», — мягко сказала тётя Дафна и положила коробку мне на колени.
Xbox, которую я хотела.
«Дедушка хотел, чтобы ты получила это», — продолжила тётя Дафна.
«Он говорил, что, когда ты научишься ценить упорный труд и поймёшь важность терпения и настойчивости, это станет твоим.»
«Я буду хорошо себя вести, тётя Дафна», — пообещала я.
«Мне больше это не нужно.
Я усвоила свой урок.»
Улыбка тёти Дафны, на этот раз яркая и полная настоящей радости, была единственным подтверждением, которое мне было нужно.
Я протянула руку к тумбочке и достала маленькую баночку с мёдом.
«Хочешь мёда, тётя Дафна?» — спросила я, предлагая ей липкую баночку.
Тётя Дафна взяла баночку, окунула палец внутрь и попробовала мёд.
«Он сладкий», — сказала она мягким голосом.
«Как и ты, Робин.
Как и ты!»
С тех пор прошло много лет.
Теперь, в 28 лет, находясь на миллионы миль от того ворчливого подростка, я работаю пчеловодом и воспитываю двух маленьких сорванцов (к счастью, любящих мёд!).
Я многому научилась об ответственности.
Спасибо, дедушка!
Спасибо за всё, чему ты меня научил!
Я шепчу это каждый раз, когда вижу счастье на лицах своих детей, когда они наслаждаются мёдом.
Этот восхитительный мёд напоминает мне о прекрасной связи, которую мы с дедушкой разделяли.
Расскажите нам, что вы думаете об этой истории, и поделитесь ею с друзьями.
Возможно, она сделает их день светлее и вдохновит их.
