Плисецкая – Щедрин – Шелл – любовный треугольник, о котором знали единицы. Семейный союз великой балерины и маэстро все знакомые и друзья считали идеальным. Казалось, они просто созданы друг для друга, для оваций, выступлений в полных залах своей страны и на концертах в самых престижных театрах мира.
Они оба были абсолютно свободными, свободными внутренне, держа лицо и не допуская срывов. Иногда были романы на стороне, но они приходили и уходили, а супруги оставались вместе, несмотря ни на что.
А Мария, соперница Плисецкой, никогда не оглядывалась на себя. Для нее всегда существовал только Родион, которого Шелл любила до самозабвения, готовая поступиться личным достоинством вплоть до унижения.
А унижения были, и не раз. Щедрин регулярно обещал своей любовнице порвать с женой раз и навсегда, но всегда обманывал и возвращался в семью.
Мария была удивительной женщиной. Ее роман со Щедриным был чем-то большим, чем просто периодические встречи, смятая постель и обещания мужчины когда-то узаконить эти недолгие, но яркие встречи.
Когда маэстро и его супруга решили переехать в Германию, Шелл просто, как будто родным людям, преподнесла им в шикарный подарок – огромную квартиру в Мюнхене.
Две женщины Щедрина никогда не опускались до ревности и не враждовали. Скорее всего это было из-за того, что обе понимали – поставить Щедрина в жесткие рамки и держать его на коротком поводке абсолютно невозможно. Он мог быть мужчиной только тех женщин, которые дарили вдохновение и присутствовали рядом с ним, как Музы, вдохновляющие на творчество.
Когда Щедрин сделал окончательный выбор в пользу Плисецкой, Шелл решила свести счеты с жизнью, но этому помешала ее подруга, буквально почувствовавшая, что Марии грозит беда. Она примчалась к ней домой, не стала ждать, пока приедет служба, чтобы вскрыть квартиру, взломала замок и… успела.
Мария была в коме, но жива. Из этого состояния медики ее выводили десять дней, но прежней Шелл она уже не стала. Это была сломленная женщина, погруженная в свой внутренний мир, в который старалась никого не допускать.
Со временем на лице Марии снова стала мелькать улыбка, она решила заняться мемуарами, в которых даже не забыла упомянуть Щедрина.
А Щедрин продолжил жизнь с Плисецкой. Хотя они и были рядом, но эта близость не сдерживала Родиона от очередных интрижек, о которых жена всегда знала, ведь мир не без добрых людей, но смотрела на них, как на те тени в общей семейной жизни. У Плисецкой была железная самодисциплина, всегда присутствовавшая на репетициях и в выступлениях, и с такой же самодисциплиной она ушла из жизни, оставив пространные инструкции о своих похоронах и о том, чтобы ее прах был развеян над Родиной…
