Когда свекровь Уиллы саботирует первый отпуск ее дочери самым ничтожным способом, который только можно себе представить, Уилла выбирает спокойствие вместо хаоса. Но когда карма начинает мстить, Уилла понимает, что некоторые битвы не нужны, потому что Вселенная уже прикрывает ее.
Я всегда была осторожна в любви. После развода я научилась не отдавать свое сердце никому… даже тем, кто приходит с обручальными кольцами и обещаниями навсегда.
Поэтому, когда я встретила Нолана, я не стала падать духом. Я позволила ему заслужить нас. Я и Эва, моя дочь от первого брака.
Эва, у которой мой нос, мой смех и яростное маленькое сердце, которое отказывается разбиваться, даже когда мир пытается это сделать.
Самое лучшее в Нолане?
Он никогда не колебался. Он вошел в нашу жизнь, как будто принадлежал ей, как будто мы ничего не теряли. Он любил Аву так, будто она была его собственной. И до сих пор любит. Если она обожжет коленку, он первым наложит пластырь. Если ей снится кошмар, он приходит к ней раньше меня.
Для Нолана она — его ребенок. И точка.
Для его матери, Дарлин? Не очень.
Дарлин, с жемчугом и прищуренной улыбкой, никогда не говорила ничего прямо. Да ей и не нужно было. Это проявлялось в том, как она покупала два кекса вместо трех. В том, как она гладила Эву по голове, словно соседскую собаку.
А в том, что она говорила?
«Разве это не странно? Она совсем не похожа на тебя, Уилла. Может, она похожа на своего отца?»
Или мое любимое.
«Может, тебе лучше подождать, пока у тебя будет настоящая семья, Нолан. А не… этого».
Я столько раз прикусывал язык, что удивляюсь, как на нем не осталось шрамов. Я сохранял мир ради Нолана. Ради Авы. Но внутри я постоянно наблюдал за ней. Рассчитывал. Дарлин не была монстром, не совсем, но она была из тех женщин, которые рассматривали таких детей, как мои, как запасной вариант.
И все же я никогда не ожидал, что она действительно что-то сделает. Не так, как сейчас.
Несколько месяцев назад Нолан удивил всех нас поездкой на Канарские острова. Я говорю о курорте на берегу моря, по системе «все включено», все продумано до мелочей. Он только что получил премию за работу и хотел это отметить.
«Эва никогда не летала на самолете, — сказал он. «Она должна запомнить свой первый раз как нечто совершенно волшебное, Уилла. Она заслуживает всего самого хорошего в мире».
Она была в восторге. Мы все были в восторге. Пока жизнь не сделала то, что она делает лучше всего…
За неделю до поездки Нолана отозвали в Европу. По делам. Он был опустошен.
«Вы двое идите вперед», — сказал Нолан, зачесывая волосы Авы за ухо. «Мама и Джолин помогут с перелетом. Я присоединюсь к вам, если смогу».
Джолин — младшая сестра Нолана. Она милая, когда хочет, и любит считать себя певицей… но, как по мне, она глуховата.
Нолан выглядел потрясенным. Ава прижалась к его ноге, как детеныш коалы, ее крошечные пальчики впились в его джинсы. Нам всем потребовалось десять минут и два жевательных мишки, чтобы пристегнуть ее к креслу-бустеру.
«Я хочу, чтобы папа поехал с нами…», — сказала она, выпятив нижнюю губу.
«Я знаю, детка», — сказал я. «Я тоже этого хочу. Но папе пока нужно работать. Он может нас удивить! Так что мы всегда должны быть готовы к его появлению, хорошо?»
Она улыбнулась мне и медленно кивнула.
Так я оказалась в арендованной машине, раннее утреннее солнце било в лобовое стекло, а Эва сидела сзади и напевала свою любимую песенку, ее розовая подушка для шеи была обмотана вокруг плеч, а посадочный талон сжимался в руке как сокровище.
«Папа сказал, что я должна его беречь», — ответила она, когда я спросила ее об этом.
Дарлин сидела на пассажирском сиденье, молчала, но улыбалась. Джолин подпевала радио и что-то бесконечно прокручивала на заднем сиденье.
На полпути к аэропорту Дарлин нарушила молчание.
«Не могли бы вы опустить стекла?» — спросила она. «Здесь немного душно».
Я слегка приоткрыл свое. Я предпочитал кондиционер, но у Дарлин были проблемы с ним и ее кожей.
«Намного лучше», — вздохнула она и наклонилась к Эве.
«Дорогая, дай мне на секунду взглянуть на твой билет. Я просто хочу перепроверить ворота».
Эва заколебалась, потом посмотрела на меня. Я слегка кивнула ей.
Она протянула билет.
Дарлин взяла его тонкой, практичной рукой. Она осмотрела его. Она улыбнулась чему-то, что, казалось, видела только она.
А затем, точно так же, она выпустила его из рук. Трепет бумаги. Вдох воздуха. И билет вылетел в окно, подхваченный ветром, как птица, выпущенная из клетки.
«Мой билет!» закричала Эва с заднего сиденья.
«Ну… разве это не жестокий поворот судьбы?» сказала Дарлин.
А потом она улыбнулась мне. Как будто она выиграла.
Я захлопнул
