Спустя десять лет после выпускного вечера Стефан сдержал обещание встретиться со своей школьной возлюбленной Элизабет у океана. Но когда этот день настал, к нему подошла не Элизабет. Это был молодой парень с посланием, изменившим его жизнь.
Крыльцо скрипнуло, когда я откинулся в кресле, и вечерний воздух прохладно коснулся моей кожи. Элизабет сидела рядом со мной, ее чай дымился в лучах угасающего солнца. Она выглядела прекрасно, как и всегда, кутаясь в старый синий свитер, который, как она клялась, был самой уютной вещью в ее жизни.
«Ты когда-нибудь думаешь о той ночи?» — спросила она, ее голос был тихим, едва ли громче жужжания цикад.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. «Каждый день», — сказал я.
И вот снова это воспоминание, такое четкое, как будто оно произошло вчера.
Спортзал был переполнен, но я видел только ее.
Элизабет стояла у стола с пуншем, ее зеленое платье мерцало под фееричными огнями, развешанными по потолку. Сверху медленными спиралями падали конфетти из блесток, а оркестр играл какую-то медленную песню, которую я не узнал. Я подошел к ней, сердце колотилось так, словно я собирался пригласить ее на бал заново.
«Привет», — сказал я, стараясь говорить непринужденно.
Она повернулась, и ее глаза загорелись, когда она увидела меня. «Приветик», — сказала она, улыбаясь.
Я протянул ей чашку с пуншем. «Подумал, что тебе это может понадобиться. Ты танцевала без остановки».
«Спасибо», — сказала она, сделав глоток. «Но знаешь, эта ночь — все, что у нас есть. Я не хочу терять ни секунды».
Ее слова ударили меня как удар в живот. «Не говори так», — сказал я. «У нас еще есть остаток лета».
Она покачала головой, поставив чашку на место. «Нет, не будем. Работа моего отца начинается на следующей неделе, Стефан. Мы уезжаем завтра утром».
Я почувствовал, как комната на секунду закружилась. «Завтра?»
Она кивнула, ее улыбка померкла. «Я не хотела портить вечер, рассказывая тебе, но… да. Завтра».
Я смотрел на нее, мои мысли метались. Я не мог поверить в это. Это было оно. Последний раз, когда мы будем вместе.
«Тогда давай договоримся», — внезапно сказал я, схватив ее за руку.
«Сделку?» — спросила она, наклонив голову.
«Давай встретимся через десять лет», — сказал я, и слова вырвались сами собой, прежде чем я успел их остановить. «У океана. Знаешь, мы всегда говорили, что поедем вместе. Я буду там, буду ждать тебя».
Она удивленно посмотрела на меня. «Стефан…»
«Я серьезно», — сказал я, сжимая ее руку. «Несмотря ни на что, я буду там. Через десять лет».
Она долго смотрела на меня, а потом улыбнулась — настоящей улыбкой, от которой у меня защемило в груди. «Я обещаю», — сказала она.
Мы провели остаток ночи, танцуя, смеясь и делая вид, что завтрашнего дня не существует. Когда музыка стихла и зажглись огни, мы попрощались на парковке. Я обнял ее так крепко, как только мог, запоминая то, как она чувствовала себя в моих объятиях.
«Прощай, Стефан», — прошептала она.
Я не смог заставить себя сказать ей это в ответ. Вместо этого я просто смотрел, как она уходит, как ее зеленое платье колышется на ночном бризе.
Сначала мы пытались. Мы действительно пытались.
Я писал ей письма каждую неделю, изливая свое сердце на страницу. Сначала она отвечала, аккуратным почерком рассказывая мне о своей новой школе и жизни в Азии. Но потом письма перестали приходить.
Однажды я позвонил ей домой, чтобы услышать ее голос, но ее мать сказала, что ее нет дома. «Она занята в школе», — сказала она мне. «Ей трудно поддерживать связь».
Я тоже пытался писать ей. Иногда я получал ответ — короткий, вежливый, не похожий на те сообщения, которые мы обычно отправляли.
В конце концов, тишина стала слишком громкой, чтобы ее игнорировать.
Я говорил себе, что она забыла и живет новой жизнью. Но я не мог забыть. Это обещание осталось со мной, как песня, засевшая в моей голове.
Десять лет прошли как в тумане. Я окончил колледж, начал работать, завел новых друзей. Но я не переставал думать о ней. Я не переставал думать об океане, о том месте, где меня будут ждать.
И когда этот день наконец настал, я собрал вещи и поехал на берег, мое сердце было полно надежды и страха одновременно.
Океан простирался передо мной бесконечно, его волны разбивались о берег в ровном ритме. Дул прохладный ветер, донося соленый запах моря. Утреннее солнце стояло низко, заливая пляж золотистым светом. Я стоял и потягивал чай из термоса, а сердце колотилось в груди.
Накануне вечером я не мог уснуть. Десять лет. Может ли Элизабет все еще помнить? Придет ли она?
Я взглянул на часы. Было немного за девять. Я сказал себе, что она может опоздать, застрять в пробке или вообще не решиться прийти. Я старался не позволить сомнениям закрасться в душу, но это было нелегко.
Волны накатывали на берег, и я вышагивал по песку, засунув руки в карманы куртки. И тут, словно из ниоткуда, я заметил кого-то.
Навстречу мне шел мальчик лет десяти. Его темные волосы были растрепаны ветром, а на лице застыло серьезное выражение. Его маленькие руки были засунуты в карманы куртки, и он смотрел прямо на меня.
Мальчик остановился в нескольких футах от меня, его маленькое лицо смотрело на меня. Его карие глаза напомнили мне о чем-то или о ком-то, но я не мог определить, о чем именно.
«Простите, сэр», — сказал он, его голос был ровным, но мягким. «Вы… Стефан?»
Я замер, сжимая в руках термос. «Да», — медленно сказал я. «Это я. А ты кто?»
Мальчик заколебался, его губы сжались, словно он набирался храбрости. Затем он сказал: «Я Натан. Мама попросила меня найти тебя».
Его слова выбили воздух из моих легких. «Твоя мама?» пролепетала я. «Кто твоя мама?»
«Натан!» раздался голос сзади него. Я повернулся, и мир словно остановился.
Там стояла она. Элизабет.
Ее волосы были короче, в них пробивалась седина, а на лице лежали годы жизни и опыта. Но ее глаза — они были такими же. Яркие, теплые, полные эмоций.
«Элизабет?» сказал я едва слышным шепотом.
Она подошла ближе, ее движения были нерешительными, как будто она не была уверена, как я отреагирую. Натан подбежал к ней и сжал ее руку, когда она остановилась в нескольких шагах от него.
«Прости меня, Стефан», — сказала она. Ее голос был ровным, но в глазах блестели слезы. «Я не знала, как тебя найти. Записную книжку с твоим адресом я потеряла сразу после переезда вместе с твоими письмами. Я не знала, с чего начать».
Я просто смотрел на нее, пытаясь понять, что она говорит.
«Я не знала, что беременна, когда уезжала», — продолжала она, ее голос дрожал. «Когда я узнала, я хотела сказать тебе, но… я не могла. У меня не было твоего адреса, и я даже не знала, захочешь ли ты получить от меня весточку спустя столько времени».
Я посмотрела на Натана, который крепко сжимал ее руку. Мой сын.
«Элизабет, — сказал я, наконец обретя голос. «Ты должна была сказать мне. Я бы приехал. Я был бы рядом с тобой».
Она кивнула, и слезы покатились по ее щекам. «Я знаю. Мне было страшно. А потом прошли годы, и я подумала, что уже слишком поздно».
Натан взял ее за руку и поднял на нее глаза. «Мама, ты сказала, что он будет здесь», — сказал он. «И он здесь».
Я присела так, что оказалась на одном уровне с мальчиком. «Натан», — сказала я. «Я… я не знала о тебе. Но теперь я здесь».
Он долго смотрел на меня, а потом улыбнулся — кривой, застенчивой улыбкой, от которой у меня защемило сердце. «Ты выше, чем я думал», — сказал он.
Элизабет рассмеялась, вытирая слезы. «Он черпает свое чувство юмора от тебя», — сказала она.
Я стоял и смотрел на нее, эмоции бурлили во мне. «Ты вернулась», — сказал я.
Она кивнула. «Я никогда не забывала, Стефан. Я обещала, и я это сделала».
С того момента мы были неразлучны.
В следующем году мы с Элизабет поженились. Мы вместе растили Натана, а вскоре у нас появилось еще двое детей, мальчик и девочка. Жизнь не всегда была легкой, но мы преодолевали все трудности вместе, как и обещали в тот вечер на выпускном.
Теперь наша семья выросла. У Натана есть свои дети, как и у двух других наших детей. У нас шесть внуков, которые наполняют наш дом смехом и радостью.
Вернувшись на крыльцо, я посмотрел на Элизабет, которая улыбалась, наблюдая за тем, как наши внуки играют во дворе.
«Забавно, — сказал я. «Одно обещание изменило все».
Элизабет повернулась ко мне, ее глаза были такими же яркими, как всегда. «Ты сохранил его», — сказала она. «И я тоже».
Мы сидели в тишине и смотрели на закат, окруженные жизнью, которую строили вместе.
Когда Анжела потребовала от мужа отправить его стареющего отца в дом престарелых, она никак не ожидала, какой смелый выбор он сделает вместо этого. Разрываясь между любовью и верностью, Стефан принял решение, которое изменило будущее его семьи.
Это произведение вдохновлено реальными событиями и людьми, однако в творческих целях оно было вымышлено. Имена, персонажи и детали были изменены для защиты частной жизни и улучшения повествования. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, или реальными событиями является чисто случайным и не предполагается автором.
