Иду я со своей бабулей, никого не трогаю, в пол-уха слушаю ее. И тут, гудок, мат, какое-то чмо решило проехать по нам, причем прямо на пешеходном переходе.
Так еще урод и вопит что-то про лошар и быдло.
Как же, оно сидючи в своей балашихинской панельной помойке купило пантовый по его мнению ведровер на последнее, а его, теперича аристократа, какие-то лохи пешеходы, у которых нет даже кучки бабла купить себе точилу клевую, его — центра вселенной даже не замечают.
Жирненький такой, пухленький, типичный персонаж областной жкхашной конторы распильщиков чужого. Такая меня ненависть взяла к этому хамскому отбросу и такое спокойствие, что взял я палку и начал бить и его и его драндулет. Молча.
Бабуля спокойно стояла рядом и улыбалась довольно.
Супружница быдлоида стала вызывать полицию, да ради бога, я не торопясь разбил этому клоуну еще и нос.
Чтобы перестал визжать. ППС подъехали быстро, бабуля что-то им шепнула, те попросили мое удостоверение, глянули в компьютер, отдали честь, пожелали всего хорошего и уехали.
На утирающего сопли балащихинского «аристократа», даже не взглянули. Тот так и остался стоять с отвисшей челюстью.
Что же ты сказала полиционерам, спрашиваю я бабулю.
Да они спросили меня — почему он такой борзый, стоит кто за ним? Да говорит она, он племянник того, кто выдал ему удостоверение.
Надо сказать, что случайно прописан я у бабули в ее хрущобе но по весьма пафосному адресу, рядом с которым живет большинство топ-руководителей самых самых ведомств.
Так что адрес у меня еще всем адресам адрес.
А студенческий пропуск нам по случаю какого-то юбилея выдавал самый главный всего и везде в самом серьезном ведомстве — ну и расписался по-случаю со всеми регалиями.
Милиция пробила по базе — да адрес пафосный, да фамилия весомая, подпись на удостоверении — крутейшая.
Все сходится — мажор из мажоров. Спасибо вам, уважаемый племянник министра, за урок воспитания хамам на дорогах.
Всего хорошего, до свидания…
Ну так получилось, я не нарочно. Должен же кто-то учить идиотов не наезжать и не хамить незнакомым людям. До кого-то доходит, а до кого-то нет. Се ля ви.
